«Матисс-ан-Франс»… Ещё в 1907 г., на фоне раздражения общества творчеством фовистов, Гийом Аполлинер начал свою публикацию о Матиссе так: «Вот несмелая попытка написать о художнике, в котором сочетаются, как мне кажется, самые нежные качества Франции; сила её простоты и ее мягкая ясность»[1]. В 40-е гг. Луи Арагон посвятил дружбе с художником лирическое произведение «Анри Матисс, роман», в котором впервые и прозвучало ёмкое звучное имя: «Мне попросту казалось, что пробил час осознать в Матиссе нашу национальную сущность, что пора полюбить его не за необычность… но за то, что он часть Франции, что он — Франция…» [2]. А Франция, как известно, — колыбель мировой модной индустрии.
Только в следующем году истекает срок действия авторского права на публикацию произведений художника. Но даже для работы над подлинной биографией Матисса необходим доступ к семейному архиву и дозволение на цитирование дневников и переписки — «Фонд наследников Анри Матисса», как заметила искусствовед Н.Ю. Семенова, переводчик книги Хилари Сперлинг, о которой шла речь в предыдущей публикации, «славится непримиримой борьбой против любых проявлений пиратства и искажения творчества их великого деда»[2]. Поэтому модная индустрия в контексте сказанного занимает особое положение: вдохновение и посвящение не требует разрешений!
Аспекты, связанные с текстилем, костюмом, одеждой, имели важное значение для художника - собственную коллекцию, которую называл «моя библиотека», Матисс собирал всю жизнь и никогда с ней не расставался. Правнук и внук ткача делал первые шаги в живописи под руководством художников по ткани. В 1900 супруга Матисса Амели открыла в Париже на улице Шатоден собственный шляпный магазин мод, вместе с дочерью одевалась в ателье Жермены Бонгар — сестры Поля Пуаре, с которым Матисс приятельствовал. Дочь Маргарет в середине 30-х гг. как художник работала над коллекциями одежды, которые предлагала модным домам (именно так начинал одновременно карьеру кутюрье и Кристиан Диор). Предметы одежды становились главными героями работ Матисса – «Манильская шаль», «Жёлтое платье», «Румынская блуза», «Мисс Матисс в пальто с шотландской клеткой» — список можно продолжать очень долго. Неудивительно, что личность Анри Матисса как творца и как человека так интересна и значима в сфере моды.
Только в следующем году истекает срок действия авторского права на публикацию произведений художника. Но даже для работы над подлинной биографией Матисса необходим доступ к семейному архиву и дозволение на цитирование дневников и переписки — «Фонд наследников Анри Матисса», как заметила искусствовед Н.Ю. Семенова, переводчик книги Хилари Сперлинг, о которой шла речь в предыдущей публикации, «славится непримиримой борьбой против любых проявлений пиратства и искажения творчества их великого деда»[2]. Поэтому модная индустрия в контексте сказанного занимает особое положение: вдохновение и посвящение не требует разрешений!
Аспекты, связанные с текстилем, костюмом, одеждой, имели важное значение для художника - собственную коллекцию, которую называл «моя библиотека», Матисс собирал всю жизнь и никогда с ней не расставался. Правнук и внук ткача делал первые шаги в живописи под руководством художников по ткани. В 1900 супруга Матисса Амели открыла в Париже на улице Шатоден собственный шляпный магазин мод, вместе с дочерью одевалась в ателье Жермены Бонгар — сестры Поля Пуаре, с которым Матисс приятельствовал. Дочь Маргарет в середине 30-х гг. как художник работала над коллекциями одежды, которые предлагала модным домам (именно так начинал одновременно карьеру кутюрье и Кристиан Диор). Предметы одежды становились главными героями работ Матисса – «Манильская шаль», «Жёлтое платье», «Румынская блуза», «Мисс Матисс в пальто с шотландской клеткой» — список можно продолжать очень долго. Неудивительно, что личность Анри Матисса как творца и как человека так интересна и значима в сфере моды.
С конца прошлого века с именем Матисса открываются магазины, создаются бренды и модные коллекции. Так, с 1993 г. американская торговая марка Matisse предлагает удобную актуальную одежду для женщин всех возрастов, Matisse Collection поставляет практичные предметы гардероба — мягкий свободный трикотаж неброских цветов, жакеты оверсайз, платья винтажного стиля, а с 2001 года также американский бренд Matisse Footwear создаёт комфортную, функциональную, эстетичную, подчёркивающую индивидуальность обувь, «вдохновляясь природой, искусством и культурой». Мультибрендовый бутик Matisse в московском торговом центре до недавнего времени предлагал дизайнерские коллекции одежды из Италии и Франции. Такие концепции и маркетинговые ходы не противоречат фактам. Из многочисленных фотографий и воспоминаний современников известно, что Матисс «одевался очень тщательно. Особенно любил коричневые тона. Галстук он носил редко. В шутку говоря: «Галстуки напоминают мне штурм Бастилии. Мне кажется, что в галстуке я выгляжу как повешенный». Матисс не терпел стесняющей одежды. Вместо галстуков у него была целая коллекция шейных платков, которые он менял ежедневно. Несмотря на его довольно обширный гардероб, он особенно любил одну старую вязаную кофту, которая, очевидно, многократно стиралась и приняла в конце концов цвет неспелых яблок. Для улицы он одевал широкое пальто из верблюжьей шерсти, которое не стесняло его движений. … часто носил шорты» [1]. Ценил в одежде комфорт и качество. Например, выделяя финансы на покупку пальто Л.Н. Делекторской, когда та ещё работала сиделкой у мадам Матисс, настаивал на качестве «получше» — пальто должно защищать от влаги и холода во время прогулок.
Матисс не был чужд сдержанному обаянию роскоши. «Он полусидел в подушках в очень красивых рубашках из тонкого полотна. Он заказывал эти рубашки Шарве на Вандомской площади: они были цвета поджаренного хлеба, цвета мха, стального, синего. Галстуки были к ним в цвет, пуловеры он заказывал самых неожиданных цветов: весенне-зеленого, светлого кирпичного, лимонно-жёлтого. У него всегда был подобранный вид и седая бородка весьма аккуратно подстрижена…» [1]. Магазин Charvet, о котором идет речь, — легендарная парижская марка рубашек класса люкс, основанная в 1838 году. Индивидуальным заказчикам предоставляется право выбора из нескольких тысяч тканей, которые есть в наличии. Египетский хлопок, французский шёлк, ирландский лён, пуговицы из австралийского перламутра… Конечно, среди клиентов — знаменитости и первые лица государств.
По мнению Матисса, «для французского искусства характерна мера. Во Франции всё в меру», «основная черта современного искусства — это его участие в нашей жизни» [1]. Но также он неоднократно повторял, что новый язык опережает своё время на полвека. Как верно заметил Аполлинер, приверженность европейской красоте на перекрёстке знания европейских примитивов и художественного наследия, приправленное экзотическими культурами с разных концов света, стало основой для познания и поиска себя: «Перед нами не попытка довести своё искусство до крайности — искусству Матисса присуща разумность. Эта разумность может быть то страстной, то нежной, но она всегда ясно выражена» [1].
Первым модельером, обратившимся к творчеству художника, стал Ив Сен Лоран: детство и юность кутюрье прошли во французском Алжире, а с 1966 г, краски и экзотика Марокко покорили его на всю жизнь — когда-то подобное случилось и с Матиссом. В коллекцию осень-зима 1980/1982 гг., помимо румынской блузы, вошли великолепные чёрные платья из бархата и муара с аппликациями из цветного сатина — в основу легли работы «Венок» и «Улитка» («созданные из обыкновенной раскрашенной гуашью бумаги и ножниц… производящие эффект симфонического цветового звучания, ритмической музыкальности и абсолютной композиционной гармонии» [3]). В весенне-летней коллекции 1992 г. прослеживается уже ренессанс марокканских произведений Матисса, наполненных оптимизмом и гармоничным ощущением жизни.
Первым модельером, обратившимся к творчеству художника, стал Ив Сен Лоран: детство и юность кутюрье прошли во французском Алжире, а с 1966 г, краски и экзотика Марокко покорили его на всю жизнь — когда-то подобное случилось и с Матиссом. В коллекцию осень-зима 1980/1982 гг., помимо румынской блузы, вошли великолепные чёрные платья из бархата и муара с аппликациями из цветного сатина — в основу легли работы «Венок» и «Улитка» («созданные из обыкновенной раскрашенной гуашью бумаги и ножниц… производящие эффект симфонического цветового звучания, ритмической музыкальности и абсолютной композиционной гармонии» [3]). В весенне-летней коллекции 1992 г. прослеживается уже ренессанс марокканских произведений Матисса, наполненных оптимизмом и гармоничным ощущением жизни.
Вивьен Вествуд, зарегистрировавшая к сорокалетию собственную марку в 1981 г., получила всемирное признание коллекцией осень-зима 1882/83 гг. Buffalo Girls («Бродяги») для своего магазина World’s End («Конец света») — концепция потрёпанной роскоши также известна как Nostalgia of Mud («Ностальгия по грязи») — с платьем из розового принтованного хлопкового трикотажа с подобием длинного шлейфа сзади, поверх которого впервые надела бюстгальтер. В качестве принта модельер выбрала мотив, описание которого подробно дано советским искусствоведом М.В. Алпатовым: «Матисса привлекает возможность использовать наклейки для украшения стен у себя дома. Фриз «Женщины и обезьяны» он разложил над дверью, и соответственно его местоположению композиция уравновешена, симметрична и спокойна, как в античных фронтонах. Двум крупным фигурам сидящих женщин соответствуют, как их пародии, две обезьянки, та, что слева (может быть, павиан), особенно гротескна. Интервалы между фигурами заполнены фруктами»[4]. Именно последнюю фигуру Вествуд расположила крупных планом спереди, а по длине шлейфа разместила остальные. Помимо этого, структура платья отсылает к театральному творчеству Матисса — декорациям и костюмам к балету дягилевской антрепризы «Песнь соловья» на музыку Игоря Стравинского в постановке Леонида Мясина, который был представлен в лондонском Ковент-Гарден и парижском Гранд-опера в 2020 г. Вопреки мнению заказчиков, Матисс видел в китайской сказке Ганса Христиана Андерсена притчу о воскрешении к жизни, «что-то очень свежее и молодое, никак не связанное с черно-золотой пышностью»[5]. Помимо декорационной мастерской, художник проводил много времени в Музее Виктории и Альберта, где изучал коллекции китайского, персидского и индийского искусства. В костюме Императора, задуманного по костюмам династии Минь, неотъемлемой частью стала мантия: скинутая в финале, она покрывала пять квадратных метров сцены. Поскольку французским швеям работа показалась слишком трудоёмкой, художник выполнил её с опережением графика (за два дня вместо трёх) у Поля Пуаре, где кусочки ткани с нарисованными драконами просто прикрепили к раскроенной ткани. Исполнитель роли Императора, режиссёр труппы Сергей Григорьев отметил после премьеры, что постановка «оказалась в парижском вкусе».
Вивьен Вествуд использовала соответствующий концепции припылённый розовый цвет — похожий был выбран Матиссом не для мантии, а для костюмов случайно, когда в процессе работы загорелся соседний чердак и в свете искр пламени на фоне бирюзово-голубых декораций розовый казался оранжевым[1].
Вивьен Вествуд использовала соответствующий концепции припылённый розовый цвет — похожий был выбран Матиссом не для мантии, а для костюмов случайно, когда в процессе работы загорелся соседний чердак и в свете искр пламени на фоне бирюзово-голубых декораций розовый казался оранжевым[1].
Сцена из балета "Песнь соловья". 1920. Национальная библиотека Франции
